Люциус молчал. Не потому что внял словам отца и образумился. Образумиться – это как вообще? Не потому что ему нечего было сказать. Он молчал, потому что до глубины души был поражен – этой спокойной реакцией, этим едва уловимым запахом дорогого парфюма для-кого-то-чужого, чуть слышным звоном тонкого золота обручального кольца о холодное стекло бутылки. И больше всего – какой-то вымученной будничностью этой ситуации.
Читать далее
Мы открылись!
и ждем тебя с:
Мы открылись!
и ждем тебя с:
Мы открылись!
и ждем тебя с: